Авторы доклада обращают внимание на определение США и Россией их политических позиций по «антитеррористической коалиции». 11 сентября 2015 года президент США Барак Обама заявил, что стратегия России на усиление поддержки Асада является «большой ошибкой». Однако президент оставил открытой возможность того, что «если они готовы работать с нами и с коалицией из 60-ти государств, которую мы создали вместе, тогда есть возможность политического урегулирования, в результате которого Асад уйдет, и власть перейдет к новой коалиции из умеренных, светских и инклюзивных сил, которые совместными силами смогут восстановить порядок в стране». 14 сентября президент РФ Владимир Путин ответил: «Мы поддерживаем правительство Сирии в противостоянии террористической агрессии. Мы предоставили и обеспечим необходимую военную и техническую поддержку и призываем другие народы присоединиться к нам». Президент Асад неоднократно призывал к поддержке борьбы против «террористов», а израильские лидеры в это время стремились к консультациям с Россией.

Авторы американского доклада следующим образом определяют мотивы действий российских властей в Сирии:

— президент Владимир Путин собирается восстановить Россию в качестве великой державы и в качестве противовеса США;

— после начала внутреннего конфликта в Сирии в 2011 году Россия стремилась влиять на события в этой стране посредством дипломатических инициатив и военной помощи сирийскому правительству;

— после того, как ситуация в Восточной Украине зашла в тупик, Путин стремится продемонстрировать российскую силу и влияние со сдвигом политики в Сирию;

— если возросшая роль России подтвердится в Сирии, то может последовать новое вмешательство в дела Украины, если — нет, то Сирия может обеспечить отвлечение дома и дать козырь для переговоров за рубежом;

— последняя активность России в Сирии также может быть мотивирована снижением потенциала сирийских военных сил и недостаточностью иранской поддержки для сохранения режима Асада;

— первичные намерения Москвы могут включать в себя сохранение режима Асада и сохранение российского военно-морского доступа к Сирии;

— призыв Путина к усилию борьбы против «Исламского государства» может быть связан со значительным количеством воюющих в Сирии бойцов джихада с Северного Кавказа, которые могут представлять серьезную проблему для Москвы в том случае, если они вернутся в Россию.

Кроме того, авторы доклада указывают на истоки российско-сирийского военного сотрудничества, как основной фактор поддержки Москвой режима Асада в Сирии. Военное вмешательство России в Сирии восходит к 1950-м годам, когда Советский Союз поддержал сирийских правителей — арабских националистов в качестве противовеса региональным партнерам США — т. е. Израилю, Иордании, Турции и Саудовской Аравии. Советские, а за ними и российские военно-морские силы получили доступ к сирийскому порту Тартус с начала 1970-х годов, используя его в качестве материально-технического центра для обеспечения продолжительных операций в Средиземном море. Бывший президент Сирии Хафиз аль Асад (1971−2000) регулярно пользовался услугами советских военных советников и экономических консультантов, но сопротивлялся попыткам Москвы усилить свое военное присутствие с получением большего доступа к береговым объектам. Сирия в конечном итоге стал крупнейшим на Ближнем Востоке получателем российского военного оборудования и техники. Российский военный персонал постоянно в разном числе присутствовал в Сирии для помощи в эксплуатации российского военного оборудования и техники и для обучения сирийцев. По оценкам ЦРУ, число советских и других восточноевропейских военных советников и техников в Сирии достигло примерно 5800 человек в 1983 году, а затем их количество постепенно снижалось. К 2006 году в Сирии было всего 2000 российских военнослужащих. Некоторые отчеты показывают, что численность российского персонала еще более снизилась — до нескольких сотен — из-за соображений безопасности после начала конфликта в Сирии.

Авторы доклада видят следующие перспективы прямого российского военного присутствия в Сирии и следующим образом оценивают вызовы для политики США. На дипломатическом фронте американцы продолжают настаивать на том, что президент Асад «не может быть частью окончательного решения» для стабилизации ситуации в Сирии. Американцы не видят Асада и в качестве своего партнера для контртеррористической операции. Американские дипломаты предупреждают, что любая поддержка от третьей стороны Асаду только продлевает конфликт, который создает возможности для «Исламского государства» и других экстремистских групп. В то же время американские чиновники заявляют, что Россия могла бы сыграть конструктивную роль в прекращении конфликта и подрыве привлекательности экстремистов, если она поддержит переход власти, по которому Асад уйдет, но сирийский государственный аппарат останется без изменений. Если российские официальные лица по-прежнему отвергают предпосылку свержения Асада в качестве предварительного условия для смены власти в Сирии или сотрудничества по антитеррористической борьбе, то американские деятели могут противостоять, представив более жесткий сценарий долгого конфликта. О том, какой сценарий может быть предложен Москве, авторы доклада не распространяются.

Авторы доклада о российском военном присутствии в Сирии видят в нем основу для смягчения позиции США по отношению к России за счет пока исключительно персональной сдачи союзника Москвы — президента Сирии Башара Асада. Публикация доклада Конгрессу США «Как российское военное развертывание в Сирии может усложнить политику США», таким образом, является отчетливым посылом российскому руководству.

коалицией из 60-ти государств